Breaking News: I'll be heading over to chat with my pal Sheena Metal on her radio show TODAY (5/3/13) at 5 PM PDT. What a nice Friday surprise!!
Сегодня у нас настоящий подарок,
причем неожиданный и замечательный - перевод интервью Скотта у Шины Метал
от Лиды umka_
Добавлена вторая часть!
ЧАСТЬ I
Шиина приветствует Скотта. Он рад своеобразной новой традиции последних недель – «QaF-пятниц» на шоу Шиины.
- Да, говорит Шиина, за исключением Гейла, в его случае это был «QaF-четверг», так как ему предстояло прослушивание (видимо, как раз в пятницу).
- Ну да, соглашается Скотт, Гейл живет по своему собственному календарю, как майя, можно сказать.
- Да, такой Гейло-календарь. Ха ха. Мы ставили музыку, и говорили о песнях и о том, как открывали для себя ту или иную из них.
- Весело.
- Да, и про наше детство в 70-80-х, в том числе, про Thin Lizzy и Metallika.
- О, да вы, ребята, по тяжелому металлу оба, буквально «Metal» (фамилия ведущей). Ха ха.
- Именно это меня так радует в работе на радио, потому что любое интервью на ТВ предполагает десятку или двадцатку обязательных вопросов, по большому счету одинаковых. Мне же больше нравится говорить с гостями о вещах, которые их самих волнуют в повседневной жизни. Или делать что-то для них интересное…
- Да, это прекрасно…
- А в следующий раз Гейл привезет проигрыватель и свой винил…
- О боже…
- Да, это та разновидность свободы, которую мне дает работа здесь, что я так люблю. Я не обязана задавать эти обязательные вопросы.
- Да
- Тебе же уже сотню раз приходилось отвечать на них.
- Да, на большинство из них. И для меня это всегда проблема, потому что вокруг столько всего интересного происходит, каждый раз ты чувствуешь уже немного иначе. Так что когда просят назвать одну единственную любимую книгу или песню, меня пот прошибает…
- Действительно, это стресс…
- Да, стресс. Это как пропихивать баскетбольный мяч через соломинку. «Как же так, ребята, ведь не пролезет?!»
- Да, точно! Это всегда немного чересчур (притворно жалобным голосом).
- Поговорим тоже немного о музыке?
- Конечно!
- Была ли она частью твоего актерского прошлого? Ты пел, может, участвовал в мюзиклах?
- О да, участвовал. И не мудрено, что я, в конце концов, оказался на гей-тв-шоу. В старших классах во мне были замашки настоящей Дивы. Я рвался в каждый школьный мюзикл и тому подобное, был даже президентом концертного хора…
- Круто!
- … который спонсировал все мюзиклы. И я часто рассказываю эту историю. Мы как-то ставили греческую пьесу в младших классах, и в тот год я был просто сокровищем хора. У меня была роль юного ангела с одной единственной песней, но я каким-то образом умудрился потратить почти весь бюджет исключительно на свой номер. Мы арендовали дымо-машину и т.д. и т.п.
- Да ты и впрямь был Дивой! И вы замахнулись на Бродвейские масштабы…
- Да, я видел сны о том, как все должно быть… Ну да, как минимум половина бюджета ушла на мой номер.
- Ух ты! Влетело тебе за это?
- Нет! Меня полюбили за это.
- Фантастика… А там это ценили….
- Да… Школьная газета назвала меня «Скотт Лоуэлл, который стал иконой театра Школы Хопкинса…» (с придыханием)
- Ха ха.
- «… когда спустился на сцену в клубах дыма…»
- Ха ха
- Гвоздь программы, определенно! А когда я поступил в колледж, никаких мюзиклов там не было, я ни в чем подобном не играл. Да и потом тоже… Однажды только мы ставили «Трехгрошевую оперу», и все. Вплоть до поступления в Национальный Театральный Институт, где мы тоже особо мюзиклов не касались. Так что довольно долгое время я в них не участвовал, потерял сноровку. И когда мне предложили одну такую постановку в Чикаго, я понравился режиссеру, но вот музыкальный руководитель меня возненавидел. Он ежедневно акцентировал внимание на том, что я сделал «это неправильно», «это плохо». Это оставило свой след. Он заставлял меня думать, что у меня не получится, хоть я и хорошо сыграл во всех тех постановках. Меня это сильно смущало. Но все-таки я люблю это, и хотел бы снова этим заняться однажды. В QaF авторы даже написали для Тэда линию, когда он устраивается поющим официантом, потому что он очень любил оперу. Меня предупредили всего за несколько недель до этого, и я им говорю, ребята, я не оперный певец, я лет десять не практиковался в пении. Но стал серьезно репетировать с преподавателем. И все соглашались, что звучало вполне себе убедительно для парня [персонажа], который поет время от времени для себя, не являясь профессиональным певцом. Но продюсеры шоу, в частности, Рон, большой ценитель оперы, не смог вынести мое неидеальное пение. Меня дублировал в результате 89-летний паренек.
- Ого..
- Да, меня это взбесило (смеется).
- Редко когда дублирует кто-то настолько старше.
- Да. Что-то подобное было, когда я снимался в одном из первых своих фильмом, еще в Чикаго, в коротком метре о Бетховене, сочиняющем «Лунную сонату» [«Опус 27», 1996]. И, поскольку я на пианино не играю, кадры моих рук вырезали и заменяли на руки одного из профессоров консерватории, в которой мы снимали. Не знаю, сколько ему было, но его руки смотрелись куда старше, чем должны были быть у меня, опять же, как руки 89-летнего человека. И вот эти руки соединяли с моим лицом в кадре… Я посмеялся.
- Ну, я думаю, это подготовило тебя к возрастным ролям (смеются)… когда тебе стукнет 70…
- Ага, жду не дождусь.
- Странно это немного…
Скотт говорит о любимом мюзикле, о том, как скучает по жанру, соглашается, что хороший мюзикл подобен волшебству. Говорит, что чувствует, что именно сейчас готов к чему-то подобному. Обсуждают, сколько гари и гадости в местном воздухе, и, наверное, это снова Санта Анна. Скотт извиняется за больной голос – это из-за аллергии.
- У меня не было аллергии до переезда сюда. Я обнаружил ее, когда узнал, что меня усыновили, и встретился с биологическими родителями…
- Правда? Я не знала об этом…
- Все в порядке, мы можем об этом говорить.
- Ты нашел их недавно?
- В 99-ом, не сказать, что недавно. Мой родной отец умер несколько лет назад, но с мамой до сих пор держу связь. Я обнаружил такую деталь, что с ранних лет у нее были ужасные проблемы с носовыми пазухами, особенно весной, вся эта аллергия. И поначалу я уверял всех, что меня-то это не коснется, но коснулось, и еще как. В такие дни как сегодня. Я вышел на пробежку, вдохнул весь этот «чудесный- с-Восточного-побережья-воздух» Лос-Анжелеса… И теперь мой голос звучит ТАК. Это, может, и сексуально, но…
- Но он и правда сексуально звучит.
- Аха (смеются).
-Это частично генетика, но частично - для таких как мы, кто вырос на Восточном побережье, мы оба дети Коннектикута…
- Да.
- И затем оба пожили в Иллинойсе какое-то время, и к счастью для тебя, ты не жил в Балтиморе.
- О да.
- Я сюда приехала в 13 лет, и никогда раньше от аллергии не страдала, одна из тех детей, которые не знали, что такое грипп… Но в первые десять лет, что я живу здесь, я постоянно болела. Дело в другом непривычном для нас составе воздуха.
- Согласен, и что странно, мне кажется, у меня аллергия на одно растение. Во время съемок обеих серий (6.17 и 7.12) для Bones, его снимают здесь, у меня начиналась такая жуткая инфекция слизистой. Возможно, из-за каких-то определенных растений местных.
- А может, из-за всех химикатов, которые используют для воссоздания правдоподобных муляжей-трупов для сериала. Всегда удивлялась, как люди работают в магазинах по продаже материалов для творчества… среди всех этих испарений и запахов…
- Надо провести исследование, ты могла бы работу написать.
- Да, на досуге. Буду изучать, чем болеют люди. Разработаю свою собственную классификацию, с демонстрацией истории болезни на искусственных трупах. Монстры, Гремлины.
- За наличные - показы для желающих.
- Ты мне нравишься в Bones. Люблю твой персонаж, жаль, у тебя не постоянная роль. Я говорила вчера с Майклом Терри, он удивительный…
- Да, он потрясающий.
- Он сказал, что по большому счету работать в этом сериале значит запоминать и уверенно произносить все эти реплики с видом, как будто понимаешь все до единого термина.
- Да, абсолютно точно. Донна, их технический консультант, просто невероятная. Она очень гордилась уровнем доскональности сериала в научном смысле. Лично я не могу зазубривать текст, смысл которого мне неясен. Я хочу понимать, о чем я говорю.
- И в твоем случае, это были ступни [персонаж был ортопедом], тебе приходилось день и ночь думать только о ногах. В обычной жизни часто ли ты думаешь о ногах?
- Очень редко…
ЧАСТЬ II
- Так что, исходя из твоей биографии, метадон и ступни – вот темы, которые тебе как актеру суждено было заучить наизусть.
- Точно!
- И - Джон Уилкс Бут [о котором Скотт написал пьесу (“Lowell also wrote a full length play about John Wilkes Booth”), www.superiorpics.com/scott_lowell/]. Ты отлично сыграл его.
- Спасибо. И я так считаю.
- Я и представить не могла, что он [персонаж] запоет.
- Точно, у него прекрасная песня там. Когда его настигли в амбаре, а снаружи куча солдат. И он поет, как много он сделал для своей страны. Удивительная песня, в конце которой он убивает себя. Невероятно. И у меня сохранилось очень яркое воспоминание об этой песне. У меня тогда еще гостил друг, приезжал посмотреть шоу, так что, мы с ним обсуждали эту ситуацию. В те выходные у нас было по два шоу в субботу и в воскресение. И вот, в субботу, после того, как мы отыграли уже оба спектакля, в силу стечения разных обстоятельств … я расстаюсь со своей девушкой-тире-невестой, а мы были вместе 7 лет. И первое, что мне предстояло сделать на сцене сразу после разрыва – как раз спеть эту суицидальную песню. Одна из самых сложных вещей из всего, что я делал. Чего мне стоило не разрыдаться, чтобы не испортить сцену, петь «Боже, благослови Америку»… (смеется)
- Это, пожалуй, самое интересное и самое трудное в работе актера. Что бы ни происходило в твоей жизни, ты должен быть способен выйти и развлекать публику.
- Да. И стараться не думать о проблемах, не впускать их в свои мысли. Но это непросто, потому что мой подход к актерской игре во многом строится на использовании собственных переживаний, что есть, то есть. Если эмоции соответствуют [роли], замечательно, если нет, тебе придется от них избавиться. В тот раз было очень сложно. Но в любом случае, песня была прекрасная, как и некоторые другие удивительные баллады, как, например, о том, как красиво оружие. Такая немного искаженная реальность.
- Это интересно, если подумать, потому что мы росли с представлением об этом человеке как о злодее, как о преступнике [Джон Уилкс Бут — американский актёр, сторонник Конфедерации и убийца президента Линкольна, www.ushistory.ru/esse/734-dzhon-uilks-but-hladn... ]…
- Да, правда.
- А он, можно сказать, Тимоти Маквей [американский террорист-одиночка] XIX-го столетия…
- Безусловно.
- Ведь он на самом деле верил, что в стране творится беспредел и разруха, и только так он сможет вывести страну из кризиса – избавить её от Линкольна. Чтобы Юг снова стал сильным, как прежде, когда никто не выступал против рабства. Он был уверен, защищает нашу страну от террористов.
- Да.
- Только террористами он считал Северян.
- Да, и немного пугает, как похоже история повторяется. Но для него это была цель, в которую он верил на 100%, за которую был готов умереть. И в каком-то смысле очень печально, что таких людей больше нет [настолько преданных делу]. Многие думают, что они-то как раз так относятся к стране, но все это [зачастую] безосновательно. И в конце, даже не смотря на то, что поступок его ужасен, один из аргументов, которые я использовал с своей пьесе, был таким: в каком-то смысле он способствовал оздоровлению страны… как если бы Линкольна должны были убить для исцеления страны, потому что даже после поражения в войне, сторонники Юга нуждались в ком-то, кто осадит их и прижмет, им нужен был король, тиран. […] (смеются)
- Я бы не стала этого делать…
- Думаю, можно привести такой пример для аналогии. Скажем, пара детей носятся по дому и дерутся друг с другом. И вот они случайно задевают вазу, скажем, семейную реликвию, и она разлетается вдребезги. Драка моментально прекращается, и дети настолько потрясены тем, что натворили, что напрочь забыли, из-за чего они, собственно, поругались. Также подействовало и убийство президента, заставило обе стороны задуматься [над тем, что происходит вокруг].
- Интересно, что, может я и не говорила об этом раньше, но меня было не оттащить от мемориала Линкольна…
- Ты вроде упоминала…
- И я была совсем маленькой, мне не было и пяти лет. Если другие дети просились на мультики или в магазины Lego, я своих родителей умоляла отвезти меня по «линкольновским» местам. В возрасте от нуля до лет одиннадцати мы с мамой побывали в Кентукки [где он родился], в его коттедже, в Спрингфилде, где у него была практика, в Иллинойсе, где он был застрелен. Я видела окровавленную подушку. Самый первый ч/б снимок, который я сделала своей маленькой камерой, был снимок памятника Линкольну. Я так волновалась, что кадров пять наложились друг на друга, потому что забывала перемотать пленку. Но сначала я не рвалась увидеть мемориал Линкольна, потому что опасалась возможного разочарования, знаешь, что он вдруг окажется не таким прекрасным, как мне виделось. Но в результате, как-то в Пасху, мама не выдержала и сказала, давай уже поедем туда! И должна сказать, что, во-первых, он изумительно сделан, куда красивее, чем я могла себе представить. Помимо этого, и раньше эта мысль меня не посещала, но Линкольна можно рассматривать как аналогию Христа, он словно Иисус от истории. Следуя определенной цели, он так же появился в тот самый момент, когда страна катилась к чертям. Он обозначил проблему, придал верное направление [ее решению] и ушёл. И если бы он остался жив, он мог бы превратиться… Это грустно, но самый популярный президент - мертвый президент… И если бы он не умер, всё, возможно и сложилось, как сложилось, но именно благодаря всеобщей скорби во время «самых долгих в истории» похорон, когда его на поезде провозили по разным местам, люди [наконец] задумались о гнусной природе этой войны и о мерзости рабства. Если посмотреть самый последний фильм о Линкольне, мне кажется, становится понятно, что он всего лишь хотел продвинуть освободительную инициативу. Он понимал, что это должно случиться.
- Совершенно верно. И у него же были предчувствия, что его убьют.
- Да…
- Он видел это во сне. Да они оба. У Бута были сновидения, и цыганки предсказывали ему стремительную и короткую жизнь. Всё это очень интересно, и это есть в моей выдающейся постановке… которую так никто и не спродюсировал. (смеётся)
- Тебе стоило самому взяться за нее, она удивительная.
- Даже не знаю.
- Сейчас она как никогда нужна.
- Я провёл небольшое исследование, этим двоим словно суждено было встретиться. Линкольн был без ума от театра. И театр кажется «идеальным» местом [для этого] преступления [Бут выстрелил в Линкольна в ложе во время спектакля театра, в котором сам работал и который знал досконально – прим. пер.]. Что до Бута, из всей его семьи он единственный стал настоящим Южанином. Поскольку они жили в Делавэре, пограничном штате, то могли выбирать, чью сторону занять.
- Так и правда происходило. Люди, выросшие там, например, в Северно-Восточном Мэриленде, где мы жили как раз перед переездом сюда, в Лос-Анжелес, рассказывали истории о своих домах, «а на этом чердаке прятались солдаты Юга»... И хотя технически штат считался северным, его жители очень симпатизируют Югу. И если в разговоре с балтиморцами аж в десятом поколении ты назовешь их Северянами, тебя поправят…
- Ничего себе.
- Потому что они гордятся тем, что они сыновья и дочери Юга…
- Как интересно…
- Так что, они действительно считают себя Южанами.
- Да, это настолько удивительные вещи. Ты не читала книгу «Конфедераты на чердаке» [“Confederates in the Attic”, автор Тони Хорвиц (Tony Horwitz), Пулицеровский лауреат]?
- Нет, не читала…
- Не слышала о ней?
- Нет.
- Я прочитал ее пару лет назад. Она вышла лет за 10 до того, как я ее «открыл» для себя, хоть я тогда думал, что она новая. Не могу вспомнить имя автора, надо посмотреть. Но он предлагает свой взгляд на Гражданскую войну не от лица участника, а скорее, как от заинтересованного наблюдателя, у которого с детства даже обои в комнате были тематические...
- Я его понимаю, у меня в детстве вся комната была завешана материалами о Гражданской войне!
- И он отправляется на Юг (думаю, он провернул это в конце 90-х) по местам самых важных битв, чтобы найти напоминания о войне, закончившейся больше ста лет назад. И они существуют! Очень захватывающая книга. Насколько сильный интерес до сих пор к этой теме, взять те же военно-исторические реконструкции.
- Именно!
- И таких памятных мест очень много, особенно удивляет их существование на территориях куда ближе к Северу, чем Кентукки. Эти ребята [реконструкторы] настолько самоотреченно занимаются своим делом, так тщательно следят за правильностью каждой детали вплоть до пуговиц на мундирах… Это почти культ. И очень весело.
- Да, они фантастичные!
- Потрясающая книга! Тебе, наверняка, понравится, очень увлекательное чтение. [Вспоминают, как сами посещали в детстве подобные реконструкции в Кентукки, реальные, как будто оказываешься в 1692-ом…]
- А ты не читал в интернете статью про то, что в Джеймстауне нашли останки, жертв каннибализма?
- Я видел название, но не читал ещё. Там что-то про маленькую девочку…
- Девочку съели, из-за голода…
- «А девочка такая свежая»… (смеются)
- Да уж… Задумаешься тут, не произошло ли подобное с «исчезнувшей» колонией Роанок [английская колония на одноименном острове в округе Дэйр (в наст. вр.— Северная Каролина, США), все жители которой исчезли без следа]…
- О!
- Ведь до сих пор не ясно, что произошло, потому что следов вторжения не было, еда на столах была не тронута…
- Ничего себе…
- Ну вот, договорились до костей, а с чего мы начали? Так почему ты не спродюсировал свою пьесу?
- Знаешь, у меня состоялось несколько чтений, ещё в Чикаго, наверное, три или четыре. Последнее из них было для литературных отделов, знаешь, всех крупных театров города. Оно прошло довольно хорошо, но я получил этот универсальный ответ: «Нам очень понравилась пьеса, и то, как она написана, но это не совсем то, что нам нужно». Меня он так вывел из себя, что я решил к этому не возвращаться.
- Но ведь в каком-то смысле именно такие вещи сейчас нужнее всего…
- Возможно, это и так. Но если подумать, она была немного перегружена… Может, если бы я изучил вопрос внимательнее, посмотрел бы больше пьес, лучше разобрался бы в писательстве, я бы [тогда] не переоценил ее настолько. В моей истории оказалось слишком много от него в жизни… [Не нужно было] заостряться на его забвении, в котором он проигрывает историю своей жизнь снова и снова, до самого конца, по его мнению, героического. А ведь он был убежден в своем героизме, он считал, что соратники пронесут его по всему Югу на своих плечах, что [благодаря ему] они смогут закончить войну, а он станет героем.
- И вполне мог бы этого добиться! Сложись всё немного иначе…
- Да. Но у него был и другой план. Первоначально они собирались Линкольна лишь похитить, для возможного обмена на пленных Южан. Такое ощущение, что Север мог постоянно пополнять свои войска новоприбывшими эмигрантами, в то время как количество солдат от Юга было ограничено.
- [И это были] ирландцы.
- Да. Северян прибывало, Южан становилось всё меньше. Это и происходило в конце войны. Бут собирался обменять его на пленных солдат Юга, чтобы пополнить силы, бороться и победить. В этом состоял изначальный план, но от него отказались. Он постепенно окружил себя идиотами…
- Мне кажется, как бы там ни было, если появляется человек с наклонностями террориста, найдется немало желающих повоевать.
- Точно.
- Столько вокруг сумасшедших. Есть и мнящие себя представителями некоего политического первоисточника. Одни называют это безумием, а ведь кто-то нет. С большой долей уверенности можно заявить, что Север был прав, а Юг неправ. И я могу согласиться, ведь я разделяю взгляды Линкольна, я либералка и «янки», но еще я ирландка. И я знаю, что многие ирландцы, которые боролись с Англией, также считали англичан террористами, преступниками, а себя политическими узниками. Ведь, по сути, если приходят чужаки и начинают крушить устои твоей страны, конечно, ты будешь бороться за восстановление привычного порядка. И, хотя, сама по себе идея рабства несправедлива, [для Южан] оно являлось частью их жизненного уклада, в который вмешались. Это интересная тема. Я сама «янки», но моя мама из Кентукки, и я внучка Юга тоже…
- Серьёзно? Ух ты…
- И я не говорю, что они были правы, но, я могу понять их менталитет, и принять тот факт, что они боролись за свой образ жизни.
- У вас в семье бывали из-за этого стычки?
- Нет, ведь моя мама была сиротой, ее удочерили. Так что, мои приемные дедушка с бабушкой были… Дед родился в Оклахоме и затем перебрался в Пикипси [шт. Нью-Йорк]. Но должна сказать, в семье её родных родителей, с которой я встречалась несколько раз, отмену рабства считают главной ошибкой.
- Это интересно.
- Да, и на Юге до сих пор так считают.
- Это была забота обамы того времени.
- Определенно, да (смеются)
- А твои родные родители территориально из Коннектикута?
- Отец да, он вырос в Уотербери, штат Коннектикут. Там он мальчишкой подрабатывал в больнице. Его отец был, скорее всего, еврейским эмигрантом из Румынии. Он занимался пошивом готовой женской одежды и продавал её с передвижного прилавка в Бруклине. Заработал достаточно, чтобы перевезти из Румынии семью, потом открыл в Уотербери магазин, который стал очень успешным. Его звали Авраам, и до Кризиса дела у него шли в гору. Моя мама родилась в южном городе Джоплин, город, который снесло [ураганом?].
- Я знаю его, у меня есть очень хороший приятель из Джоплина.
- Отлично, ты понимаешь, о чем я.
- Это Средний Запад Юга.
- Да, точно. […] Она воспитывалась в [возможно] Pantel Castell Church. Затем её отец переехал в Сан-Диего, она была ещё маленькой. Он работал вольнонаёмным военно-воздушной базе, обслуживал самолеты и всё такое. Так что в основном она росла в Сан-Диего, но потом они вернулись в Сент-Луис. Там она и встретила моего отца. Он был старше мамы на 20 лет, и работал тогда на сеть ювелирных салонов Зейла [Zales Jewelry Store, осн. в 1924г.]…
- Ух ты…
- …пока владелец ездил по стране, выкупая небольшие ювелирные лавочки. Она работала в одном из таких магазинов, купленных Зейлом. Отец стал ее боссом. Они начали встречаться. Так они познакомились. Но позже его перевели в Денвер, штат Колорадо, она оказалась беременна. Ему было около 51 года к тому времени, и у него уже было двое взрослых детей от предыдущего брака, которых он продолжал содержать, плюс алименты бывшей жене... Думаю, он боялся, что не потянет ещё одного ребёнка, ему скоро предстоял выход на пенсию. Я думаю, он поставил её перед выбором, «ребёнок или я». И она, посмотрела на себя, 30-летнюю молодую женщину со школьным образованием, на дворе 1964 год… Что же ей делать со своей жизнью? Воспитывать ребёнка одной и потерять любимого мужчину? И она поступила, как поступили бы многие в то время, у неё не было особого выбора. Так это и произошло. Интересно сложилась их жизнь потом. Примерно через полгода после моего рождения они поженились, потом переехали в пригород Атланты и устроились в городе Мариетта, откуда Гейл родом, кстати. Там же они жили, когда я с ними познакомился. Мама обратилась к церкви и помогала восстанавливать местный храм. А отец пошел на смену религии, когда ему был 71 год. У него были серьезные проблемы со здоровьем, и пастор той церкви излечил его наложением своих рук. Так что отец перешел из Иудаизма в Pantel Castell Church [затрудняюсь с переводом] на 72-ом году.
- Серьёзно?
- Да. И на его похоронах, спустя четыре года после нашего знакомства, многие вспоминали, как он воспрял духом и не пошёл, а побежал, даже полетел, хоть страдал до этого плохим кровообращением в ногах…
- Ничего себе!
- Интересно было находиться там, посетить ту самую церковь, пообщаться вживую со всеми. И мы поддерживаем связь.
- Это замечательно.
- С отцом общение получилось короче, но вот с мамой общаемся. Она сейчас в Израиле. В июне ей исполнится 80 лет. Но сейчас она вся в делах, занята, как никогда. Они удивительные люди. Но вот первая наша встреча, мне тогда было 33 года, и в таком возрасте впервые встретить людей, на которых ты похож, это странно.
- Понимаю тебя.
- Странно, но очень отрезвляет. Вечное противостояние генетики и воспитания, мои жесты – от них, чувство юмора – тоже. и мы всё ещё возвращаемся к этому. Несколько недель назад у нас [с мамой] зашел разговор о том, что её пугало в детстве, и оказалось, мы боялись одних и тех же вещей… Мы так во многом похожи, поразительно.
- Ещё бы. А какого она происхождения?
- Голландско-ирландского.
- Ясно.
- А он из Румынии. Эта была вечная загадка для моих подружек, что в старших классах, что в колледже. Поскольку я понятия не имел, кто я, они гадали, «думаю, ты мексиканец», «мне кажется, ты грек»…
- Мне всегда казалось, что ты либо ирландец, либо еврей, либо всё разом. Каждый раз, как я на тебя смотрела, я спрашивала себя, ирландец или еврей?
- Ну, ты была права, всё разом.
- А воспитывали тебя в иудейских традициях?
- Да, одним из условий усыновления значилось, что приемная семья должна быть еврейской. Но мы отошли от церкви, когда мне было 8 лет, потому что мама сцепилась с ребе после бар-мицвы моего брата. (смеются) В общем, нас попросили. А я ведь только-только начал посещать еврейскую школу… Остался я без кошмарных пейсов и подарков на бар-мицву.
- Как же так, без подарков на бар-мицву!
- То есть, ты вырос в еврейской традиции, но не в религии.
- Да, я всегда говорю, что во мне больше от ирландца, чем от еврея.
- Да и черты лица у тебя очень ирландские.
- Мне тоже так кажется.
- Поэтому у тебя отлично получился Бут, очень «ирландский».
- Да. Гены темноволосых ирландцев.
- Точно. Я всегда говорила, что ты похож на Джорджа Клуни. Правда, похож.
- Интересно.
- Если ты выглядишь как кто-то, мне кажется, это и правда интересно.
- Да, да. И я уже говорил, но, когда я увидел фотографии родственников, я сразу заметил сходство черт лица. Линия подбородка у меня от этого [родственника], разрез глаз от этой. Из этих деталей складывается целая картина.
- Конечно. Это увлекательная тема, «генетика или воспитание». Например, когда я впервые увидела свою родную тетю, это было в Лас-Вегасе (как ты знаешь, всех ирландцев тянет в Лас-Вегас…(Скотт смеётся)… из-за бесплатной выпивки и игровых автоматов. Ну а что, это два наших национальных порока). Ну, так вот, я увидела, как они с моей мамой подходили к казино, где я их ждала. И я ещё никогда не встречала никого, чье лицо было бы так похоже на моё, а сама я очень похожа лицом на маму. И вот встретила. Так интересно, насколько различаются их манеры, характеры, но как невероятно похожи их лица!
- Поразительно.
- Не то слово.
- Правда, большинство воспринимает семейное сходство как должное, «я похож на двоюродного брата, я на кого-то ещё»… А когда растёшь, как росли мы, не зная никого, кто был бы на тебя похож…
- Именно. И мне кажется, если я когда-нибудь стану отцом, благодаря этому я буду более терпеливым по отношению к своим детям, в смысле понимания, что они такие, какие есть [чем и в кого они пошли]. Само собой, воспитание никто не отменял, и я по себе могу сказать, что теперь я куда лучше понимаю, что именно я перенял от родителей, которые меня воспитали, чему я научился у них. Но сейчас я также могу дополнить восприятие себя тем, что мне передалось на физическом и психологическом уровнях [от биологических родителей].
- Именно.
- Как пару недель назад, когда я понял: «вот откуда это во мне [мамины детские страхи]». Я просто с этим родился, ведь приемные родители кошек не боялись. Так почему же меня пугали коты, когда я был мальчишкой? Почему не мог заснуть, пока дверь детской не приоткроют, чтобы из коридора падал свет?
- Поэтому удивляет в Джоне Уилксе Буте, что он рос послушным мальчиком в Коннектикуте, таким же янки как я, но в то же время Настоящим Сыном Юга.
- Точно.
- Так что, в каждом из нас это есть. Что-то, что живёт в твоей душе.
- Думаю, ты права. Я как-то провел День Благодарения в Сент-Луисе, где живет мой брат, с ним и его семьёй. И после этого доехал до Джоплина, где живёт мамина семья, большая семья, в том числе её отец, мой родной дед, он тогда ещё был жив, ему было 94 года. Он много мне рассказал. Знаешь, я в том возрасте и с приемной-то семьей не часто виделся, а тут обрушилось такое безграничное гостеприимство. [Про меня] всей семье было объявлено, что младенец не выжил, знаешь, эти тридцать с чем-то лет назад. Так что теперь ей нужно было сказать, что это не совсем так. И всё равно, меня приняли очень радушно и тепло, и продолжают так ко мне относиться, всегда зовут в гости, если я оказываюсь в их краях. Это непросто, хотя бы выкроить время и навестить этих людей.
- Да, знаю.
- Это сложный вопрос в целом. Но я размышляла, сложно в любом случае, или, может, проще, если близких людей в твоей жизни не так много…
- Тогда получается не отдаляться сильно. Или если живёте не далеко друг от друга.
- Правильно, тогда проще собрать всех вместе. Но взять всех моих друзей, с кем мне нужно поужинать или выпить кофе, если мы не пересекаемся по работе, мне сложно не упустить кого-то из виду. На неделю приходится столько обедов и ужинов с разными людьми, что…
- Да!
- В идеале я бы не прочь встречаться с каждым хоть раз в неделю. Но это если бы у меня было 5-7 друзей. Но у меня всегда так много людей, с которыми мне хочется увидеться…
- Да, особенно здесь, в нашем странном Лос-Анжелесе…